7568
5
Поговорим о том, как люди видят мир и как, не имея возможности что-либо описать, даже нечто настолько фундаментальное как цвет, мы не замечаем, что оно существует.
До сравнительно недавнего времени в истории человечества «синего» цвета не существовало, пишет BusinessInsider. В древних языках не было слова для обозначения синего цвета – ни в греческом, ни в китайском, ни в японском, ни в иврите. Есть доказательства, что, не имея слова для описания этого цвета, люди его вовсе не видели.
Как мы поняли, что синего не хватает
В «Одиссее» Гомер сравнивает море с цветом «тёмного вина». Но почему «тёмное вино», а не тёмно-синий цвет или зелёный?
В 1858 году учёный по имени Уильям Гладстон (William Gladstone), ставший впоследствии премьер-министром Великобритании, заметил, что это не единственное странное описание цвета. Поэт страницу за страницей описывал сложные детали одежды, доспехи, оружие, черты лица, животных и многое другое. Но его упоминания о красках весьма непривычны. Железо и овцы фиолетовые; мёд зелёный.
Гладстон решил подсчитать количество упоминаний каждого цвета в книге. Оказалось, что чёрный встречается почти 200 раз; белый – около 100; другие цвета гораздо реже. Красный – менее 15 раз, а желтый и зелёный – менее 10. Гладстон обратился к другим древнегреческим текстам и обнаружил то же самое – нигде не упоминался синий. Слова такого даже не существовало.
Казалось, греки жили в хмуром и мрачном мире, лишённом ярких красок, с преобладанием чёрного, белого и цвета металла, с редкими вкраплениями красного или жёлтого.
Гладстон решил, что таково было уникальное цветовосприятие лишь у древних греков. Но его идеи развил немецкий филолог и философ Лазарь Гейгер (Lazarus Geiger), который в своих трудах отметил, что нечто подобное наблюдалось в разных культурах.
Он изучил исландские саги, Коран, древние китайские истории и древнееврейскую версию Библии. Об индуистских ведических гимнах Гейгер писал: «В этих трудах более десяти тысяч строк изобилуют описаниями небес. Едва ли найдётся объект, описанный чаще. Солнце, пылающие рассветы, день и ночь, облака и молнии, воздух и эфир – всё это раскрывается перед нами снова и снова... но есть нечто, о чём никто бы никогда не узнал из этих древних песен. О том, что небо голубое».
Синего цвета не было, то есть его не отличали от зелёных или тёмных оттенков.
Гейгер отследил, когда в мировых языках начал появляться «синий» и выявил любопытную картину.
В каждом языке в первую очередь появились слова для обозначения чёрного и белого или тёмного и светлого. Следующее слово, возникшее для характеристики цвета в каждом изучаемом языке по всему миру, – красный, цвет крови и вина.
Далее появился жёлтый, затем зелёный (в нескольких языках жёлтый и зелёный меняются местами). Последним из этих цветов в каждом языке появился синий.
Единственный древний народ, употреблявший слово для описания синего, это египтяне. И как следствие, это единственная культура, которая производила синий краситель.
Если задуматься, синего в природе не так уж и много – почти нет животных этого цвета, голубые глаза встречаются редко, а голубые цветы в основном выведены людьми. Конечно, есть небо, но синее ли оно на самом деле? Как мы убедились из работ Гейгера, даже в текстах, которые изобилуют описаниями неба, оно необязательно «синее».
В 1858 году учёный по имени Уильям Гладстон (William Gladstone), ставший впоследствии премьер-министром Великобритании, заметил, что это не единственное странное описание цвета. Поэт страницу за страницей описывал сложные детали одежды, доспехи, оружие, черты лица, животных и многое другое. Но его упоминания о красках весьма непривычны. Железо и овцы фиолетовые; мёд зелёный.
Гладстон решил подсчитать количество упоминаний каждого цвета в книге. Оказалось, что чёрный встречается почти 200 раз; белый – около 100; другие цвета гораздо реже. Красный – менее 15 раз, а желтый и зелёный – менее 10. Гладстон обратился к другим древнегреческим текстам и обнаружил то же самое – нигде не упоминался синий. Слова такого даже не существовало.
Казалось, греки жили в хмуром и мрачном мире, лишённом ярких красок, с преобладанием чёрного, белого и цвета металла, с редкими вкраплениями красного или жёлтого.
Гладстон решил, что таково было уникальное цветовосприятие лишь у древних греков. Но его идеи развил немецкий филолог и философ Лазарь Гейгер (Lazarus Geiger), который в своих трудах отметил, что нечто подобное наблюдалось в разных культурах.
Он изучил исландские саги, Коран, древние китайские истории и древнееврейскую версию Библии. Об индуистских ведических гимнах Гейгер писал: «В этих трудах более десяти тысяч строк изобилуют описаниями небес. Едва ли найдётся объект, описанный чаще. Солнце, пылающие рассветы, день и ночь, облака и молнии, воздух и эфир – всё это раскрывается перед нами снова и снова... но есть нечто, о чём никто бы никогда не узнал из этих древних песен. О том, что небо голубое».
Синего цвета не было, то есть его не отличали от зелёных или тёмных оттенков.
Гейгер отследил, когда в мировых языках начал появляться «синий» и выявил любопытную картину.
В каждом языке в первую очередь появились слова для обозначения чёрного и белого или тёмного и светлого. Следующее слово, возникшее для характеристики цвета в каждом изучаемом языке по всему миру, – красный, цвет крови и вина.
Далее появился жёлтый, затем зелёный (в нескольких языках жёлтый и зелёный меняются местами). Последним из этих цветов в каждом языке появился синий.
Единственный древний народ, употреблявший слово для описания синего, это египтяне. И как следствие, это единственная культура, которая производила синий краситель.
Если задуматься, синего в природе не так уж и много – почти нет животных этого цвета, голубые глаза встречаются редко, а голубые цветы в основном выведены людьми. Конечно, есть небо, но синее ли оно на самом деле? Как мы убедились из работ Гейгера, даже в текстах, которые изобилуют описаниями неба, оно необязательно «синее».
×
Действительно ли небо синее?
Исследователь Гай Дойчер (Guy Deutscher), автор бестселлера «Сквозь зеркало языка: почему на других языках мир выглядит иначе», провёл неофициальный эксперимент. Как известно, один из первых детских вопросов, который слышат родители: «Почему небо синее?» Дойчер растил свою дочь, стараясь не описывать цвет неба, и однажды спросил её, какой цвет она видит у себя над головой. Алма, дочь Дойчера, не имела об этом ни малейшего представления. Для неё небо было бесцветным. Сначала девочка решила, что оно белое, а потом всё-таки синее. Но синий цвет был не первым, который она назвала.
Получается, люди не видели синий цвет, пока у них не появилось слово для его описания?
Здесь сложно разобраться, потому что мы точно не знаем, что творилось в голове у Гомера, когда он описывал море цвета тёмного вина и фиолетовых овец. Но мы знаем, что греки и другие народы древнего мире с биологической точки зрения обладали такой же способностью видеть цвета, что и мы с вами.
Можем ли мы видеть нечто, для описания чего у нас нет слов?
Чтобы ответить на этот вопрос исследователь Жюль Давидофф (Jules Davidoff) отправился в Намибию. Там он провёл эксперимент в племени химба, которое говорит на языке, не имеющем определения для синего цвета и не различающем синий от зелёного.
Исследователь Гай Дойчер (Guy Deutscher), автор бестселлера «Сквозь зеркало языка: почему на других языках мир выглядит иначе», провёл неофициальный эксперимент. Как известно, один из первых детских вопросов, который слышат родители: «Почему небо синее?» Дойчер растил свою дочь, стараясь не описывать цвет неба, и однажды спросил её, какой цвет она видит у себя над головой. Алма, дочь Дойчера, не имела об этом ни малейшего представления. Для неё небо было бесцветным. Сначала девочка решила, что оно белое, а потом всё-таки синее. Но синий цвет был не первым, который она назвала.
Получается, люди не видели синий цвет, пока у них не появилось слово для его описания?
Здесь сложно разобраться, потому что мы точно не знаем, что творилось в голове у Гомера, когда он описывал море цвета тёмного вина и фиолетовых овец. Но мы знаем, что греки и другие народы древнего мире с биологической точки зрения обладали такой же способностью видеть цвета, что и мы с вами.
Можем ли мы видеть нечто, для описания чего у нас нет слов?
Чтобы ответить на этот вопрос исследователь Жюль Давидофф (Jules Davidoff) отправился в Намибию. Там он провёл эксперимент в племени химба, которое говорит на языке, не имеющем определения для синего цвета и не различающем синий от зелёного.
Когда людям племени показали круг с 11 зелёными квадратами и одним синим, они не смогли выбрать, который из них отличался от остальных. А те, кто разглядели разницу, затратили на это некоторое время и сделали несколько ошибок, прежде чем указали на синий квадрат.
Зато в языке химба есть больше слов для обозначения оттенков зелёного цвета, чем, например, в английском.
Взглянув на круг с зелёными квадратами, один из которых немного иного оттенка, они сразу замечают различие. А вы сможете?
Зато в языке химба есть больше слов для обозначения оттенков зелёного цвета, чем, например, в английском.
Взглянув на круг с зелёными квадратами, один из которых немного иного оттенка, они сразу замечают различие. А вы сможете?
Какой квадрат отличается?
Большинство из нас с трудом справляются с этой задачей.
Вот он, исключительный квадрат:
Большинство из нас с трудом справляются с этой задачей.
Вот он, исключительный квадрат:
Давидофф пришёл к выводу, что, не имея слов для определения цвета, при отсутствии способа его распознавания, нам гораздо сложнее заметить его уникальность. Даже если наши глаза физически его воспринимают, у нас цвет каким-то образом блокируется.
Получается, что прежде чем синий цвет стал общераспространённым, возможно, люди его видели, но, похоже, они об этом не знали.
Возможно ли, что цвета проявляются в нашей жизни с течением долгого времени? Не технически, а наша способность их различать. Если мы не в силах замечать что-либо, существует ли оно в действительности?
Получается, что прежде чем синий цвет стал общераспространённым, возможно, люди его видели, но, похоже, они об этом не знали.
Возможно ли, что цвета проявляются в нашей жизни с течением долгого времени? Не технически, а наша способность их различать. Если мы не в силах замечать что-либо, существует ли оно в действительности?
Источник:
Еще крутые истории!
Новости партнёров
реклама
Как, млять, меня радуют апелляции к Гомеру... Ах, Гомер сравнивает море с вином! Гомер что, вина никогда не видел?
НЕТ МЛЯТЬ! НЕ ВИДЕЛ! Ни вина, ни моря! Гомер слепой был, дебилы! Что в строфу ложилось, то и вставлял. Ему до фонаря были, что синий, что серобуромалиновый в крапинку!
Решил поискать пруфы и вот:
Синеликие пикты
Одновременно с татуировкой и шрамированием, кельтские племена Европы широко применяли очень разнообразную боевую косметику. Упоминание Тертуллиана: «легион обуздал диких скоттов (шотландцев) и изучил стального цвета рисунки на лицах убитых» - говорит о многом. Татуировки и боевую раскраску своих противников римляне лаконично называли «stigmata Britonium», британские знаки.
Название группы племен, живших на севере Шотландии, данное им римлянами, напрямую с этим обычаем связано – слово «пикты» означает «расписанные», покрытые рисунками. Пикты были не богатырского роста, судя по останкам, найденным в их воинских захоронениях – не выше 170 см. Им было жизненно необходимо придание себе пугающего внешнего вида. Татуировки пиктов изображали их животных-покровителей (тотемы).
Особенно почиталась пиктами для боевого макияжа глина с высоким содержанием соединений меди, малахита и азурита, синеватого или зеленоватого оттенков. Кроме того яркий сине-голубой цвет достигался ими от применения красителя, изготовленного на основе травянистого растения под названием Вайда красильная. Синий пигмент Вайды мог соперничать яркостью и чистотой тона с дорогим индиго – он был известен людям со времен НЕОЛИТА, позже его назвали «германским индиго» и применяли по всей Европе и даже на Руси для окраски шерсти. Не только пикты, но и другие кельтские воины пугали своей «синюшностью» противников по всей Европе. Цезарь в своих «Записках о Галльской войне» отмечает: «Все британцы красятся Вайдой, которая придаёт их телу голубой цвет, и от этого они в сражениях страшней других на вид».
«Мертвенный» оттенок кожи раскрашенных воинов был призван показать врагам отсутствие у них страха перед смертью – раз они уже в какой-то мере «мертвы и посинели». Площадь для нанесения боевой раскраски была немалой: пикты шли в бой практически нагими. Кроме однородного синего фона, пикты наносили на свои тела и лица тотемические символы – изображения животных, птиц и рыб.
Так всё-таки видели!!!
Как животные распознают цвет - нам не известно. Нет возможности понять, собака отличает зеленый от красного, как два разных цвета, или как оттенки серого? Являются ли оттенки серого для собаки, разными цветами? Гомер считал фиолетовый (темно-синий), бордовый и коричневый оттенками одного цвета (винного) или разными и просто творчески описал море и быка?
Увидеть корабли мы сможем. И даже понять, что они космические. Человек обладает способностью к абстрактному мышлению, поэтому способен по знакомым признакам определить, что перед ним космический корабль. Но вот человек средневековья, по тем же признакам, углядит в космическом корабле божественную колесницу. Аналогично и с туземцами. Для них телефон - это просто штуковина, похожая на камень. Не объясни туземцу, что телефон, это средство коммуникации, он начнет колотить им орех. С цветом та же фигня. Желтый будет оттенком зеленого ровно до того момента, пока не появится причины выделить его в отдельный цвет.
из Задорнова: в это время в югославии отмечали праздник - первый сбитый американский самолет-невидимка. хотя сами югославы честно признались, что сбили его по ошибке, потому что не видели.
Это просто особенности языка и не более.
Но здесь, скорее, подойдет старый НФ рассказ (ни автора, ни названия не помню), где описывалась попытка контакта земных ученых с какой-то туземной цивилизацией. Аборигены контактеров просто игнорировали. Напрочь. Положения спасли лингвисты, которые выяснили, что в туземном языке предельно жесткая понятийная система и, соответственно, для чего нет понятия, того и не существует вовсе.
но, в целом, статья больше похожа на фейк, который для солидности и правдоподобности подкрепили результатами реальных исследований и экспериментов. Может быть и правдой - тащем-то, у нас процентов девяносто, если не путаю, воспринимаемой информации - это результат интерпретации, а не прямого восприятия. Но тогда придется признать, что у человеков раньше физически отсутствовали фоторецепторы (колбочки) для сине-фиолетового спектра. А это уже малость бред и достаточно легко определяется. Грубо говоря, было б оно так, об этом сперва сказали бы биологи от археологии, а не, простигосподи, английский премьер.
Свет - это электромагнитная волна, каждый цвет имеет свою частоту! То есть, нереально его не видеть, так как человек воспринимает глазом весь спектр от инфракрасного до ультрафиолетового!
Смешение всех частот воспринимается глазом как белый! То есть если и не видеть синий, то и белого не будет!
Фейк, однозначно!
Мы мутанты? Это же ужасно!!!
Индийцы со своим красителем "индиго" тихо офигевают.
Посмотрите какие яркие и насыщенные фрески выкапывают в Помпеях.
Понятное дело, что стихотворная поэма сохраняется лучше прозы, а во времена Птолемея и позже эллинистический Египет перевел не только Ветхий завет, но скорее всего и адаптировал и записал и Илиаду... то есть феномен отсутствия синего цвета в текстах может быть поздним искажением через 1200 лет после оригинального сочинения поэмы...
В довесок к тому же Гомеру (он не был слепым, это миф). Из его описаний следует, что и желтый цвет был оттенком зеленого.
А то что у аборигенов химба нет название синему цвету, не говорит, что они его не видят. Просто они этим словом просто не оперируют, незачем! Стихи-поэмы писать не надо, а синее небо при описании в их языке это светлое или чистое небо. Вот и всё!